Такие вот новости!

Мы пересекли крышу жилого комплекса, ставшего почти родным. Оказывается, Дорога вела от него в обе стороны, и Серый успел показать мне лишь одно направление. То, что заканчивалось Убежищем с голубями. Второй «ус» уходил прочь от широких улиц и упирался в Башню самоубийц.

Бог его знает, в чьей голове возникло это название. Подозреваю, что его придумали падкие на звучные ярлыки журналисты. В течение последних десяти лет здесь произошло  шесть суицидов.

Чего только не рассказывали о  шестнадцатиэтажном долгострое, замороженном сразу после девяносто восьмого. То в сплетении конструкций любопытные собачники видели подростка, который накануне прыгнул головой вниз с ветшающей «свечки». То вдруг районное отделение милиции начинали осаждать жители ближайших домов с жалобами на шабаш, устроенный нечистой силой на крыше здания. Впрочем, это были крайности. Чаще всего о Башне говорили, что она словно подталкивает человека расстаться с жизнью. Залезешь на последний этаж, глянешь вниз, сквозь все шестнадцать этажей, лишенных перекрытий, и нахлынет нездоровое желание шагнуть за край. Вот и шагают.

- Ерунда какая-то! – хмыкнул Серый, на мой вопрос, верит ли он в наличие у «свечки» кровожадного разума? – Просто самоубийцы – рациональные люди. Хотят стопроцентной гарантии. Чтоб убиться, так наверняка, без мучительных последствий в виде переломанного позвоночника и инвалидного кресла. Это как с мостом «Золотые Ворота» в Сан-Франциско. Тоже место с душком – двадцать самоубийств в год. А все потому, что высоко. Даже если в полете передумаешь - назад пути нет. Только к Богу в гости.

Я не стала развивать тему. Молча, перебралась по ржавой трубе на пятый этаж Башни и начала подниматься гулкими лестницами. Паутина железобетонных конструкций вибрировала под нашими ногами, а вся уродливая громадина, казалось, качается от порывов осеннего ветра. Не знаю на счет самоубийц, но на нервную систему это место действовало, как алкоголь на печень – удручающе.

Они ждали нас на крыши. Сидели вокруг бочки, в которой метался беспокойным пленником огонь, и молчали. Горы старых плит, похожие на гигантские колоды карт, заслоняли это место от ветра и взглядов соседей.

- И года не прошло! – хихикнула блеклая девица, едва мы с Серым вступили в зону оранжевых отблесков. От ее слов я почувствовала себя школьницей, которую застукали в подъезде с кавалером.

- Помолчи, Саш. Мы не маленькие – все понимаем, - это сказала женщина, единственная из присутствующих сидевшая в кресле – близнеце тех, что стояли в Убежище. Широкое лицо грубой работы. Прямой нос, жесткие губы, темные волосы, стянутые в гладкий узел. Сильная и красивая. Черная Багира. Наставница маленьких лягушат, - Здравствуй Лис. Мы давно тебя ждем.

- Давно? – Я прошла к огню и села на автомобильную шину, подсунутую Серым. – Разве мы знакомы?

- Марта.

- Лиза, - Неожиданно для себя я сказала этой женщине свое настоящее имя. Наверное, как и все остальные, чувствовала в ней главную кошку прайда.

Остальные.

Их было человек двенадцать. Они стояли и сидели вокруг огня.

Все разные. Юные  - в возрасте, мужчины  - женщины, блондины - темноволосые.

Все похожие друг на друга. Поджарые, гибкие, затянутые в темную одежду, словно специально придуманную для прогулок по крышам. Впрочем, почему «словно»? На плече каждого из них поблескивала серебристая эмблема – ломаная линия, вписанная в круг. Похоже, Серый слегка приврал, заявив единоличное право на этот герб.

У огня колдовал крепкий старик с копной седых волос, перехваченных кожаной заколкой на затылке.  Он засунул кусок доски в горло прожорливой бочки, и я подалась вперед, чтобы проверить, не мерещится ли мне.

Нет, не мерещилось.

У стрика были вертикальные зрачки. Как у кошки. Или змеи. Как у меня, Серого, Марты и даже невзрачной Саши. Я находилась среди своих. Среди людей одной со мной крови. Людей крыш.

***

- Мы давно тебя ждем, - повторила Марта. – Обычно люди вроде нас находят своих гораздо раньше – в пятнадцать, семнадцать лет. Твой случай уникален. Ни о чем не догадывалась, спокойно жила с мужем, училась, работала, рожала. Могла бы так никогда и не встретить нас, если бы не Андрей Родионович. - Багира ласково улыбнулась старику. – Это он увидел тебя на улице и узнал, где живешь. Но я решила, что такой, как ты, подойдет другой Проводник.

- Проводник?

- Чтобы раскрыть свою суть, нам необходим Проводник. Тот, кто поможет пройти первые Дороги и научит понимать наш мир. Я ведь не ошиблась с Серым? Правда?

- Правда.

 Интересно, а то, что произошло сегодня между нами,  считается у них частью инициации?

- Ну и славно. Ты уже поняла: мы – другие. Возможно новая раса, или эволюционная ветвь, бог его знает. Среди нас нет ученых, чтобы ответить на этот вопрос.

- А кто среди вас есть?

- Мы поговорим об этом позже, милая. А пока скажи-ка, чему ты успела научиться? С ночным зрением проблем нет, как я погляжу?

- Она давно видит в темноте, - Ответил Серый вместо меня. – Безопасная высота – двадцать метров. Приземляется без повреждений.

- Слух? – подал голос старик.

- Возможно, но пока не было случая проверить.

- Вертикальные прыжки? – спросил мужчина, стоявший за спиной Марты.

- Думаю, у Лис не будет с ними проблем. Она в хорошей форме.

- Подождите, это вы обо мне? Какие еще прыжки? – словесный пинг-понг начал раздражать.

Ощутив мое настроение, Марта небрежно подняла ладонь, заставив мужчин замолчать.

- Мы сильно отличаемся от людей. Возможно, наши предки позже остальных обезьян спустились с деревьев, чтобы сразу переселиться на крыши первых городов. А может, мы произошли от кошек или прилетели из соседней галактики. – она глухо засмеялась. - Кто знает. Тысячелетиями наш народ развивал способности, необходимые для ночной жизни. Мы видим в темноте. Обладаем врожденной гибкостью. Нам ничего не стоит без риска для жизни спрыгнуть с крыши многоэтажного дома, и даже изменить угол своего полета.

- И таких как вы… мы много?

- Не очень. Три клана в России, шесть – в США, восемь – в Китае. Есть парочка в Европе. Ну и кое-где живут одиночки. Обычно они держат ресторанчики на крышах или гостиницы для путешествующих кланов. Кстати, мы – не единственная побочная ветвь человечества. Есть, например, люди, которых так же как нас крыши, тянет морская глубина.

- Дайверы?

- Название для обывателей! – усмехнулась Марта. – Конечно, вокруг них много обычных любителей понырять с аквалангом, но это так – кормовая база, источник заработка. Настоящие люди глубины способны не дышать почти два часа, выдерживают высокое давление, и двигаются под водой со скоростью тридцать километров в час. Впрочем, мы мало знаем друг о друге. Наши кланы почти не общаются. Так же как и с ветрозависимыми.

- С дельтапланеристами?

- У них много увлечений. Кайтинг, прыжки с паращютом, дельтапаланеризм, парапланеризм. Главное – почти физическая зависимость от воздушной эйфории. Такая же как у нас – от вида ночного города.

- А что они умеют?

- Предсказывают, когда и как изменится ветер. Имеют менее чувствительную роговицу глаз – ее не высушивает встречный поток воздуха. Могут создавать вокруг себя силовое поле. Оно защищает их от падения с большой высоты. Есть еще любители подземелий. Диггеры, если так понятнее. Довольно замкнутые ребята. Кстати, видят в темноте не хуже нас.

- Ты забыла о людях гор, - добавил мужчина, который до этого спрашивал про вертикальные прыжки. Я задержала на нем взгляд. Не высокий. Плотный. С крупными руками и лицом преуспевающего хирурга. - Альпинисты. Большая и хорошо организованная каста.

-Да, человечеству еще предстоит узнать о себе много интересного, - Она лениво потянулась и позволила Хирургу опустить руки себе на плечи. Никак фаворит королевы?  – А пока в мировом видеопрокате все чаще появляются фильмы с говорящими образами: женщина-кошка, человек – летучая мышь. Наши американские собратья готовят почву для выхода из сумрака. Ну, Лиза, ты готова задать главный вопрос?

- Вроде того. Что вы хотите от меня?

- Все просто. Чтобы ты пошла с нами.

- Пошла куда?

- В этих широтах становится холодно. Мы и так уже задержались, пока ждали тебя. Нам пора уходить. Сначала в Краснодар. Потом – на черноморское побережье.

- Ближе к весне Марта хочет вести нас в Европу, - снова встрял Хирург. – Нужно укреплять межклановые связи.

- Подождите! Но я ничего не знаю о вас! Чем занимаетесь? Как живете? Где, в конце концов, спите и принимаете душ?

- Не волнуйся, милая! – промурлыкала королева. – Мы любим комфорт. В каждом городе у нас есть свои приюты, и поверь, тебе там понравится. А вот, чем занимаемся…

- Мы строим Дороги! – неожиданно заговорил Серый. – Наша свобода зависит от длины маршрутов. Поэтому в каждом городе мы ищем цепочки тесно стоящих домов, создаем переходы между ними и наносим на карты.

- Но зачем?

- Зачем? – переспросила Марта и  в недоумении переглянулась со своим мужчиной. – Чтобы жить. Дышать ночным небом, слушать спящий город, заглядывать в чужие окна и потягивать вино на мансардах старых театров.  Разве ты не понимаешь?

- Понимаю. И это все? Просто для прогулок по крышам? А как же, например, дети? Ведь их нельзя все время таскать с собой из города в город.

- У нас нет детей! Прости, наша жизнь несовместима с материнством. Поэтому мы стараемся не доводить до родов. Но ели уж случилось, то есть много человеческих семей, готовых принять чужих малышей.

- А так же человеческих интернатов. – Тихо добавила я, украдкой глядя на Серого. Он, молча, смотрел на догорающий в бочке огонь.

- Сколько у меня времени подумать?

- Тебе нужно думать? – брови Марты изогнулись черными шнурками. – Тогда до утра. На рассвете мы уходим.

Чувствуя, что разговор окончен, я встала. Обвела собравшихся взглядом и повернулась, чтобы уйти.

- Постой, девочка! – Не знаю, когда старик успел подняться с корточек у огня и оказаться за моей спиной. – Не зря же я тебя нашел. Дай хоть в щечку чмокну. – Но вместо отеческого поцелуя, Андрей Родионович обнял меня, нежно похлопал по спине и шепнул на ухо, - Не задерживайся, рыжая Лиса. Мы будем тебя ждать.

***

Серый расстался со мной возле квадратного люка, ведущего в подъезд жилого комплекса. Сухо поцеловал в лоб и попросил поскорее покончить с ритуалом прощания. Нам еще собираться. Потом легко, минуя лестницу, взлетел к чердачному окну метрах в трех над пыльным полом, замер на мгновение на фоне фиолетового неба и исчез.

Стало зябко. Я прижала замерзшие ладони к лицу и наполнила их теплым воздухом, а потом осторожно, словно в холодный бассейн, начала спускаться по лестнице. Только вместо воды погружалась в какофонию звуков, доносившихся снизу. Постепенно они обрели очертания музыки.

На третьем этаже перед пианино сидел сутулый человек. Его лопатки под серым свитером двигались в такт мелодии, розовая лысина то и дело скрывалась за худой спиной, когда он склонялся к клавишам. Наверное, у дяди Вени наступила полоса просветления, и он вспомнил о своем музыкальном прошлом.

Старясь не шуметь, я села на ступеньку под портретом чужого сына, так похожего на моего Ваську. Попыталась уловить в мелодии что-нибудь знакомое, и не смогла – сложный мотив тонул в узоре аккордов. Меня охватило противоречивое чувство. Удовольствие от игры пианиста сменилось мыслями о древней китайской пытке каплями воды. Каждый звук печальной мелодии  отзывался болью. Сначала легкой, на грани смутного беспокойства. Потом все более острой, пока не начало казаться, что пальцы спивающегося музыканта лупят в одну и ту же точку на моей голове. Я вскочила и выбежала из подъезда.

Муж не спал. Сидел на кухне, уставившись с книгу. Детектив с задушенной девицей на обложке. Как только я вошла, он отложил его в сторону и посмотрел на меня с непонятным выражением.

- Я совершила ужасную глупость…

- Я знаю.

- Ты никогда меня не простишь.

- Только если ты не совершишь еще большую глупость.

Я встала со стула и опустилась рядом с ним, уткнувшись лбом в колени мужа.

- Ты и Васька – это…

- …самое дорогое, что у тебя есть. – Закончил Олег вместо меня. Я почувствовала его руку сна своих волосах. – Знаешь, Лис, нам обоим нужна была эта встряска. Чтобы перестать плыть по течению. Завтра я буду тебя ненавидеть…

- Знаю.

- Захочу найти и убить его.

- Знаю.

- Поехали в Австралию.

Решив, что ослышалась, я подняла голову и заглянула ему в лицо.

- А не в Китай?

- Лучше в Австралию.

***

На этот раз Васька уснул в своей постели. Даже разделся, разложив на полу одежду в живописном беспорядке. Джинсы замерли в погоне за вывернутой наизнанку футболкой, носки разметала по комнате неведомая сила. Я замерла на пороге комнаты, глядя на тонкую ручку, свесившуюся с кровати.

- Мам? – голос сына не казался сонным. – Ты вернулась?

- Да, - Я села на край постели.

- И больше не уйдешь?

- Клянусь!

Он приподнялся на локте и подозрительно посмотрел на меня. Я вздрогнула. Васькины глаза пересекали узкие щели вертикальных зрачков.  

...источник...

b3a07692bd2f8df960eeff7f144e9487