 В Москве в храме Христа Спасителя проходит прощание с Сергеем Михалковым. Гроб установлен в центре храма. Рядом с ним сидят сын Сергея Владимировича - Никита Михалков с женой Татьяной, внучка поэта Анна Михалкова, а также скульптор Зураб Церетели и председатель Союза писателей Валерий Ганичев, сообщает Р��А "Новости". Второй сын Михалкова Андрей Кончаловский сейчас за границей и сможет приехать лишь к похоронам. На данный момент на подходе к храму выстроилась большая очередь людей с цветами, которая с каждой минутой становится все длиннее, сообщает агентство. Прощание будет продолжаться всю ночь, а в субботу в 9 часов утра помощник патриарха Московского и всея Руси Кирилла епископ Зарайский Меркурий совершит отпевание Михалкова, после чего к 11:00 в храм прибудет сам Патриарх Московский и всея Руси Кирилл. Ожидается, что он скажет прощальное слово у гроба почившего. Похоронят поэта на Новодевичьем кладбище. Сергей Михалков умер 27 августа в одной из московских клиник на 97-м году жизни. Сергей Михалков, классик детской литературы, поэт, драматург, автор гимнов СССР и РФ, был самым старшим в огромной творческой семье. В браке с Натальей Кончаловской, внучкой Василия Сурикова и дочерью Петра Кончаловского, у него родились Андрей Кончаловский и Никита Михалков, ныне известнейшие режиссеры. А их дети, со своей стороны, продолжили артистическую династию - сын Андрея Кончаловского Егор также стал режиссером, а дети Никиты Михалкова - Анна, Надежда, Степан и Артем - играют в кино и занимаются ресторанным бизнесом и продюсированием. Сергей Михалков работал практически во всех литературных жанрах: поэзия, проза, драматургия, критика, публицистика, сценарии фильмов и мультфильмов. Поэт стал признанным классиком детской поэзии. Такие его произведения, как "Дядя Степа", "Праздник непослушания", "А что у вас?", неоднократно переиздавались и пользуются успехом и любовью аудитории. Критики, положительно отзывавшиеся о его творчестве, отмечали самобытность таланта, влияние классической русской драматургии. Появилось даже такое понятие, как "Михалковский театр". Вместе с тем, многие серьезные литературоведы считали его творчество вторичным, говорили о стремлении угождать сиюминутным интересам властей. Так, например, многие из его произведений представляют собой в сущности адаптацию классики к требованиям социалистического реализма. Например, пьеса "Балалайкин и компания" (по мотивам произведений Салтыкова-Щедрина), пьеса "Том Кенти" (по мотивам "Принца и нищего") и другие. Хотя и считалось, что Михалков признанный сатирик, но его произведениям в этом направлении не хватало настоящей остроты и обличения. Кроме того, нельзя забывать и о том, что некоторые его сатирические произведения были направлены против очень достойных и талантливых людей в угоду власти. Выходец из дворянской семьи и беспартийный (вступил в партию только в 1950 году), Михалков, сделавший удивительную карьеру на писательском поприще, постоянно навлекал на себя критику. Больше всего его противникам не нравилась лояльность к любой власти, конъюнктурный подход, публикация в советское время произведений откровенно пропагандистского характера. Писатель Владимир Тендряков так отзывался о нем: "Правительство появилось, и сразу вокруг него возникла кипучая угодливая карусель. Деятели искусства и литературы, разумеется, не все, а те, кто считали себя достаточно заметными, способными претендовать на близость, оттирая друг друга, со счастливыми улыбками на потных лицах начали толкучечку, протискиваясь поближе. [�] То с одной стороны, то с другой вырастал Сергей Михалков, несравненный "дядя Степа", никогда не упускающий случая напомнить о себе". (Тендряков Вл. На блаженном острове коммунизма. � Новый мир, 1988, N 9, с. 31) Когда началась кампания против романа Бориса Пастернака "Доктор Живаго", Михалков откликнулся басней про "некий злак, который звался Пастернак". В период, когда в СССР начались гонения литературных диссидентов (Синявский, Солженицын, Пастернак), Михалков также принял участие в этом процессе, осудив и заклеймив идеологических противников. В ответ на присуждение Солженицыну Нобелевской премии (1970) Михалков заявил, что считает эту инициативу не чем иным, как очередной политической провокацией, направленной против советской литературы и ничего общего не имеющей с подлинной заботой о развитии литературы. Хочется отметить, что в эти дни многие издания весьма пренебрежительно высказались об этих фактах биографии Сергея Михалкова ("Недруги часто упрекали его в умении всегда приходиться ко двору, припоминая Пастернака и Солженицына" - ТРК "Петербург-Пятый канал"), что не делает честь культурному уровню авторов этих текстов. Владимир Буковский, известный советский диссидент, сын писателя и журналиста Константина Буковского, отзывается о Сергее Михалкове как о ярком примере безграничного цинизма и лицемерия: "К примеру, когда моего отца склоняли из-за меня на партсобраниях Союза писателей, больше всех витийствовал Михалков, типа "в рядах партии не место таким, как Константин Буковский, воспитавший врага народа!". После собрания он, однако, подбегал к отцу и спрашивал: "Ну что, как там твой?" ��ли потом, когда Союз развалился, он � член ЦК КПСС � одним из первых заговорил о своем "дворянстве". При всем этом сам Михалков искренне считал свою позицию правильной и никогда не раскаивался в своих поступках. Так, например, он был убежден, что кампания осуждения диссидентов в 1960�1970-х была оправдана тем, что они нарушали советские законы того времени, публикуя свои произведения на русском языке за границей СССР, то есть в неподконтрольной советским писательским и партийным организациям прессе: "Да, я осуждал Пастернака за то, что "Доктор Живаго" был издан за границей на русском языке. �� сейчас в этом не раскаиваюсь: он действительно нарушил закон. Но всегда считал его выдающимся русским поэтом". Коллеги по писательскому цеху за глаза прозвали Михалкова "Гимнюк" и "Дядя Степа". При этом известна история, когда, услышав в Центральном Доме литераторов за спиной "Гимнюк пошел", он подошел к шептавшему и заявил ему: "Гимнюк, не гимнюк, а заиграет - встанешь". Михалков и его семья стали объектом острых эпиграмм и анекдотов. Одна из наиболее известных принадлежит перу талантливого актера Валентина Гафта:
Россия! Чуешь этот странный зуд?! Напомним также слова Каверина: "У меня нет никакого желания грязнить эти страницы изображением литератора, сказавшего мне после смерти Сталина с искренней горечью и даже почти не заикаясь: "Двадцать лет работы � собаке под хвост!" Скажу только, что он живое воплощение язвы продажности, разъедавшей и разъедающей нашу литературу�" (В. Каверин. Эпилог. "Нева". 1989, � 8, сс. 86-87). Нынче это стало прозываться "государственичеством", и в чертах покойного, как известно, травившего Ахматову и Зощенко, Бориса Пастернака "не сквозь зубы, не вынужденно, а с аппетитом, со смаком" (Лидия Чуковская. Записки об Анне Ахматовой. 1952-1962. Том второй. М., 1997, стр. 327), Андрей Дементьев усматривает "человека уровня людей эпохи Возрождения", а Александр Проханов "русского и советского аристократа". А ведь именно Сергею Михалкову мы должны быть благодарны, за рождение таких предсмертно бессмертных строк Бориса Пастернака:
"Я пропал, как зверь в загоне. ( http://www.newsru.com/cinema/28aug2009/mihalkovproschanie.html )
Оригинал этого текста расположен там.Потому что здесь Используются технологии uCoz. | |
|
| |
| Всего комментариев: 0 | |